Злые стволы - Страница 42

— Ясно, не кефира. Если он с вашими агентами трескал водку. Чтобы это понять, не надо было дырявить ему вены. Меня интересует не его вчерашнее состояние, а его общее состояние. Больной он или хитрый симулянт.

— Врач говорит, что печень увеличена, но для постановки более точного диагноза необходимы более серьезные обследования…

— Заладил тоже! Лови его теперь для более серьезных обследований… Ладно, продолжайте.

— После проведения первичных медицинских обследований объект был помещен в камеру-одиночку. В качестве надзирателей поставлены наши люди.

— Камера стационарная?

— Нет, переделанная из временно пустующего служебного помещения. Но соответствующая всем требованиям…

— Объект понял, что это не КПЗ?

— Едва ли. Он ничего не успел рассмотреть. Кроме того, мы обеспечили соответствующие маскировочные мероприятия. Нет, он ничего не заподозрил. По крайней мере вначале. Следственные действия в отношении подозреваемого должен был вести подполковник Симонов…

— Что значит должен? Он что, отказался?

— Простите, вел подполковник Симонов. Но во время первых допросов подозреваемый отказался давать показания. После чего к нему были применены меры мягкого воздействия…

— Жрать не давали и в сортир не водили?

— Так точно. Подозреваемый был временно лишен пищи и возможности отправлять естественные потребности.

— А как же он выходил из положения? В смысле потребностей?

— Утром второго дня заключения он согласился давать показания и был сопровожден в туалет для персонала.

— Почему не в зековский туалет?

— Туалет для заключенных находится на ремонте.

— И там он, как я понимаю, удовлетворил не только естественные, но и вещественные потребности?

— Да. Предварительный осмотр установил, что в кабинке он вытащил из стены гвоздь, на котором помещалась бумага.

— Почему он был оставлен без присмотра?

— Он Не был оставлен без присмотра. Вместе с ним в туалете находились двое наших надзирателей…

— Надзирателей лишить всех премиальных выплат, понизить в должности и подготовить рапорт о понижении в звании. Дальше.

— Он вытащил гвоздь и спрятал его. А во время допроса, проводимого подполковником Симоновым, почувствовал себя плохо. То есть изобразил, что почувствовал себя плохо. Подполковник вызвал «Скорую помощь». В машине объект выхватил гвоздь, приставил его к шее следователя и потребовал двигаться в указанном им направлении.

— Как следователь мог не распознать симуляцию? Как допустил, чтобы прибыла гражданская «неотложка», а не наши врачи?

— Наверное, он растерялся. Подумал, что косвенно виновен в происшествии, не рассчитав степени давления на подозреваемого.

— Он что, применял силу?

— Нет, Но использовал меры психологического давления…

— Странно. Очень странно. Подполковника отстранить от должности. И готовить к снятию звезды. Дайте мне его рапорт.

— Его нет. Пока нет.

— Почему?

— Подполковник Симонов ранен и находится в реанимации.

— Чем ранен?

— Гвоздем.

— Из того самого, который вы прошляпили, туалета?

— Так точно.

— Ладно. Тогда оставьте. Звезду оставьте. Готовьте документы на пенсию по состоянию здоровья. Но рапорта и объяснительные — в полном объеме, как только он выйдет из госпиталя. Проведите тщательное служебное расследование. Боюсь, здесь не все так однозначно, как представляется на первый взгляд.

— Будет сделано.

— Какие меры приняты к розыску беглеца?

— Разосланы милицейские ориентировки. Предупреждены наши отделения на местах. Готовятся документы на объявление всероссийского розыска.

— Не надо всероссийского. Если я правильно мыслю, если все это тонко спланированная игра, то он должен объявиться где-нибудь у своих ближних сослуживцев. И скорее всего у тех сослуживцев, которые не пустые. Вызовите-ка мне на спецсвязь Архангельск.

— На сколько?

— На немедленно!

Через десять минут генерал Федоров разговаривал с Архангельском.

— Что у вас? Что? Какую телеграмму? Прочитайте текст телеграммы.

— «Заинтересованы вашим предложением тчк прибудем ближайшие часы осмотреть плуг тчк».

— Когда пришла телеграмма?

— Четыре часа назад.

— Какой обратный адрес?

— Адреса нет. Есть номер почтового отделения.

— Какое почтовое отделение?

— Железнодорожный почтамт города Рязани.

— Рязани?

— Да, Рязани.

Вот, значит, куда направился беглец после спасения.

— Добро. Продолжайте наблюдение. И готовьтесь к началу операции.

— А она уже начата…

— Как так начата?

— Операция начата три часа назад.

— Кем начата? Почему? Кто приказал?

— Я приказал. Да вы не беспокойтесь. Все очень хорошо подготовлено. Осечки не будет.

— Почему вы, отдавая приказ, не посоветовались со мной?

— Вас не было на месте. А тянуть дальше не было никакой возможности. Если мы отложим операцию еще на какое-то время, прибудут покупатели плуга, и тогда он будет не один. Мы ничего не сможем сделать.

— Вы передали телеграмму адресату?

— Да.

— Когда?

— Сразу после получения.

— Немедленно приостановите операцию. Я вылетаю к вам с первым рейсом.

— Да. Но..

— Я приказываю приостановить все оперативные действия до моего прибытия! Руководить данной операцией я буду лично сам! Вы отстраняетесь от всех дел до моего особого распоряжения. Вы поняли?

— Да. Но дело в том…